Краткое содержание легенды.
Легенда связана со
скалами Элькен-Кая
(Скалы-Корабли).
Скалы Элькен-Кая
расположенны в Крыму,
в море, в 4 километрах
к югу от горы Опук.
Свое название скалы Элькен-Кая
получили за поразительное
сходство с кораблями,
идущими под парусами.
Легенда повествует о том,
как юноша, сын купца
Ерги Параса, полюбил
женщину, в которой
Ерги Парас узнал
свою бывшую жену
и мать юноши.
Бросился Ерги Парас
на своем старом корабле
в догонку за кораблем,
на котором уплыли
юноша и его мать.
На море бужевала буря.
Догнал Ерги Парас корабль
сына, но потопила
буря оба корабля.
Сверкнула в это время молния
и страшным ударом
расколола береговой
утес горы Опук-кая.
Так образовались скалы
Элькен-кая (Скалы-Корабли).
Полный текст легенды.
Поднимай парус, старый корабль, крепи снасти — будет шторм!
Много штормов пережил на своем веку старый Ерги Псарась,
не думал, что впереди еще самый страшный.
Давно не выходил он в море и жил в покое на старости лет.
Каменные склады в гавани ломились от его товаров;
мраморный дворец Псараса считался красой Пантикопеи,
а юноша-сын заставлял сильнее биться женские сердца.
Пора было выбрать для него достойную, и Ерги Псарас,
казалось, нашел одну.
По воле отца сын часто навещал дом купца из Кафы,
возвращался от невесты всегда задумчивый и печальный.
- Любовь, видно, такая госпожа, смеялся старик,
что если кто подчиниться ей, она сзватит за волосы и
отведет на рынок невольников. Вот и тебя тоже.
Не спорил сын, думал о той, которую любил.
Та, другая, жила в дальней деревне, куда сын Ерги Псараса
наезжал, чтобы купить пшеницу.
Моршинки уже побежали по ее лицу и голос не звучал
по девичьи.
Но в глазах жил веселый смех и каждое движение ея
звало на радость.
И, встретив ее, юноша почувствовал, как подернулись глаза
пьяным туманом, и цепи любви, сильнее оков, обвили его,
как преступника.
А она узнала слезы от счвстья и горе от любви и поняла,
что поздний призыв жизни может быть сильнее смерти.
- Кому, как не мне, горевать, кому, как не мне, тосковать;
у всех под окном поют соловьи, но весна обошла мою дверь.
И думала своем мальчике, которого отняли у нее
в давние дни. И вспоминала рыбака-мужа, и ревнивый нрав его,
и жестокую расправу с нею.
Его звали также Ерги, но, кроме рыбачей ладьи,
у него не было ничего другого, и жил он на прибрежье Сугдеи,
далеко от пантикопейских берегов.
Не делилась женщина своею скорбной думой с юношей,
боялась затмить светлую минуту встречи.
И без того часто печален был он, и слеза сбегала
с его глаз.
И замечая это, она прижималась к его устам в замирающем поцелуе и,
обвивая его стан нежною рукою, напевала старую песенку:
- Любовь без горя, любовь без слез,
То же, что море без бурь и гроз.
А между тем отец торопил своего сына: корабль уже
был готов, чтобы итти в КАфу за невестой.
Ждали только попутного ветра - поднять паруса.
И когда ветер зашумел от Камыш-буруна, Ерги Псарас позвал сына.
- Пора выходить в море.
Хотел сказать что-то сын, но увидел суровое лицо отца, и замерло его слово.
К ночи вышел корабль из гавани, и тогда слуга подал старику свиток.
- Тебе от сына.
Прочел Ерги Псарас.
Если бы ураган, который поднялся в груди его, могвырваться на волю,
он сравнял бы всю землю на пути от Пантикапеи до Кафы.
И если бы свинец тучь, нависших над Митридатом,
опустился на голову старика, он не показался бы более
тяжелым, чем правда, которую узнал Ерги Псарас из письма сына.
- Пусть будет трижды проклято имя этой женщины. И лучше
своей рукой убить сына, чем он станет мужем своей матери.
Поднимай паруса, старый корабль, служи последнюю службу.
И Ерги Парас кричал корабельщикам об отчале.
- С ума сошел старик, ворчали люди.
- Шторм, какого не бывало, а корабль, как дырявое решето.
Но звякнули поднятые якоря, и рванулось вперед старое судно.
Как в былые дни, сам Ерги направлял его бег, и забыли оба,
что один дряхлее другого.
Гудел ураган. Взметная волна захлестывала борта, от ударов
ея трещал корабельный стан.
- В трюмах течь, крикнул шкипер.
Вздрогнул Ерги, но, увидев впереди мачтовый огонь,
велелтолько прибавить парусов.
Точно взлетел на воздух его корабль, одним взмахом
прорезал несколько перекатов волны; вместе с бешенным валом
упал в бездну, почти коснулся морского дна и снова бросился на
огромный, как гора гребень.
И с вершины его увидел Ерги Псарас, всего в нескольких
локтях от себя, корабль сына.
И был миг, когда оба корабля, став рядом, коснулись бортами.
Белая молня рассекла черное небо, страшным ударом расколола
береговой утес, разбила край Опук-кая и обрушила его
в залив тысячью обломков.
Покрылся залив белой пеной, сквозь тучи пробился
свет луны, и узнал Ерги сына и женщину с золотистыми волосами.
Узнал Ерги эти волосы и крикнул сыну, пересиливая ураган:
- Она твоя мать, будте прокляты оба!
Налетел новый шквал, уходивший гребнем к небу,
бросил всех на жно развернувшейся пучины, и исчезли
они навсегда в морских недрах.
Так было.
Верьте.
А на том месте, где случилось, увидели люди потом две
скалы и приняли их за корабли, догоняющие друг друга.
Пробегают суда мимо этих скал, видят их люди и принимают
попрежнему за корабли, а подойдя ближе, улыбаются
своему обману.
И не знают, что в обмане - правда.
Пояснения к легенде.
-
Печатается по изданию: «Легенды Крыма», Н. Маркс. Выпуск третий. Одесса., 1917.
|
