Легенда рассказывает о том,
как в горе Деликли-кая
образовалось
сквозное отверстие
и появился источник.
Гора Деликли-кая
расположена в Крыму,
в верхней части
Козской долины,
на пути из Отуз
(ныне Щебетовка) в Судак.

Разве есть на свете черешня вкуснее козской и где,
найдется сари-армут более нежный и сочный!

Крыму не встретишь тоньше стана у юноши, и не знают другие
земли девушек, которые умеют ходить так легко, как козские,
по скалам и обрывам.

Смотрит поседевший Эльтиген на детей долины, на солнечном луче
любуется ими, а когда к вечеру побежит от гор в деревне синяя тень,
прислушивается к голосу стариков, которые собираются посидеть у кофейни.

— Лучше прежде было.

— Лучше было, — твердит девяностолетний Муслядин,
сидя на корточках рядом с имамом.

— Когда нужно — дождь был; когда не нужно — не был;
червяк лист не ел; пчелы — да, были; козы — да, были;
по две пары буйволов у каждого было. Хорошо было.

Слушают Муслядина козские татары и вздыхают.

— Прежде лучше было.

В наступивших сумерках вспыхивают там и сям огоньки у курящих,
и белесоватые клубы табачного дыма застилают по временам
сосредоточенные, серьезные лица.

— Воды много было, — замечает кто-то.

— А? — не слышит его Муслядин.

— Дыры в Деликли-кая, говоришь, не было. Не было, не было.
Потом сделалась, когда Кыз-буллаги открылся.

— Говори, — просит кефеджи, наклоняясь к самому уху
старика. — Люди послушать хотят.

Сдвигает Муслядин на затылок тяжелую барашковую шапку,
чтобы облегчить шишку, которая выросла над ухом,
как арбуз на баштане.

Сверху, по шоссе над деревней, у Деликли-кая, звенит
почтовый колокольчик.

Затих колокольчик, точно, чтобы не мешать Муслядину
вести свой рассказ.

— Ну?

Слушали его не раз деревенские и все же хотят послушать.
Хочется слушать о чудесном в этот тихий летний вечер,
когда сошла на землю прохлада, а загоревшиеся на глубоком
небе без числа звезды отвлекают мысль от забот трудового дня.

Не торопясь, с остановками, покуривая из длинной
черешневой трубки, говорит Муслядин о том, что слышал
от отца и деда.

Задумываются слушатели; увел их Муслядин в какой-то другой мир,
и в воображении их незаметно оживают три серые скалы Эльтигена.
Чудится, что в средней из них, Деликли-кая,
нет больше сквозной щели, и живут в ней по-прежнему
три сказочных духа. И каждый поет свою песню, а людям кажется,
что шумит гора. Если гулко — ждут дождя, если стонет — бури.
Предупреждают духи людей, потому что, как в давние времена,
любят свою деревню.

Тогда прислушивались люди к голосу их и чтили своих покровителей.

Тогда духи приходили к людям и любили их.
От любви росло блаженство духа, передавалось сердцу человека.
Добрее делались люди.

Звенит снова почтовый колокольчик у Деликли-кая и,
оторвав на минуту слушателей от мира грез, замирает где-то
в лесной чаще.

Когда самому хорошо, хочешь, чтобы было и всем хорошо.
Так устроена душа. И в былое время козские люди не пропускали
нищего и странника, чтобы не приютить и не накормить его.
А когда уходили вниз, в сады, на работу, оставляли кого-нибудь,
чтобы было кому принять прохожего.

И вот как-то раз ушли все на работу; остались старухи
и мальчуганы, да три девушки, которые спешили шить приданое,
чтобы было готово к месяцу свадеб.

Было жарко, и девушки, захватив работу, ушли в лес искать прохлады.
Притих Эльтиген. Покинули духи свои скалы, и, превратившись в нищих,
подошли к девушкам.

Увидели девушки слепого, хромого и горбатого, поклонились им.

— Если голодны, накормим вас.

Под широким дубом, который стоит и теперь,
развязали узелки с таранью, чесноком и лепешками
и стали угощать бедняков.

— Кушайте.

Ели нищие, благодарили, а когда кончили, — в узелках
не стало меньше.

— Кушайте хорошенько, — говорили девушки, и отдали нищим
желтые сариармуты, которые оставили было для себя,

Улыбнулись странники.

— Велик Аллах в своих творениях. Да исполнит сердце вашё радостью.

И спросили странники девушек, нет ли у них каких-либо
тайных желаний. Задуманное в хорошую минуту может исполниться.

— Подумайте.

Посмеялись между собою девушки, и одна сказала:

— Хотелось бы скорее дошить свое приданое.

— Вернешься домой и увидишь, что сбылось твое
желание, — улыбнулся горбатый.

— А я бы, — захохотала другая, — хотела,
чтобы бабушка на меня не ворчала.

— И это устроится, — кивнул головой хромой.

— Ну, а ты? — спросил слепой третью.

— Ты что бы хотела?

Задумалась третья.

— Все равно не сделаешь.

— Все-таки. Скажи.

И сказала девушка:

— Хотела бы, чтобы в горе открылся источник,
чтобы бежала в деревню холодная ключевая вода;
чтобы путник, испив воды, забывал усталость,
а наши деревенские, когда настанет жара,
освежаясь в источнике, славили милость Аллаха.

— Ну, а для себя чего хотела бы? — спросил слепой.

— А мне, мне ничего не надо. Все есть.

Открыл от удивления глаза слепой,
и отразились в них глаза голубого неба.

— Скажи имя твое.

— Феррах-ханым, — отвечала девушка.

— Случится так, как пожелала, и имя твое долго будет помнить народ.

Повернулся слепой к Деликли-кая, высоко поднял свой
посох и ударил им по утесу.

С громом треснула Деликли-кая, дождем посыпались каменные
глыбы, темным облаком окуталась гора. А когда разошлось
облако, увидели в ней сквозную щель и услышали,
как вблизи зашумел падающий со скалы горный поток.

Добежали первые капли ручья до ног Феррах-ханым и омыли их.

А нищие исчезли, и поняли девушки, кто были они.

Сбылось слово нищего. Народ долго помнил Феррах-ханым,
и когда она умерла, могилу ее огородили каменной стеной.

Лет шестьдесят назад Муслядин еще видел развалины
этой стены и читал арабскую надпись на камне.

— Не прилепляйся к миру, он не вечен,
один Аллах всегда жив и вечен.

Уже давно замолчал старый Муслядин, а никому
из слушателей не хотелось уходить из мира
сказки жизни. Поднялся, кряхтя, Муслядин,
чтобы идти домой.

— Пора.

Поднялся и имам.

— Шумит Деликли-кая. Может быть, дождь будет.

— Нужен дождь, воды нет, — заметил кефеджи.

— Нужен, нужен, — поддержали его, поднимаясь, татары.

— Опять Феррах-ханым нужна, — улыбнулся молодой учитель.

Но на него строго посмотрели старики.

— Когда Феррах-ханым была — было много воды;
теперь мало стало, хуже люди стали, хуже девушки стали.

Когда дурными станут — совсем высохнет Кызлар-хамамы.

Деликли-Кая — щелистая скала,
средняя из трех скал, составляющих группу
Эльтигена (татар. «стекающиеся»).
Она находится в верхней части Козской долины,
на пути из Отуз в Судак.
Предполагают, что в древности
долина была заселена греками.
Это подтверждают остатки греческих церквей.
Одна из них, св. Ильи, ныне возстановлена.
Козы - теплая, богатая садами долина,
дает прекрасное, крепкое вино и
вкусные сладкие фрукты.
Легенду о деликли-кая рассказывал мне мой дядя,
козский грек Егор Ставрович Цирули.
Кыз-буляги - источник девушек,
называеют также
Девичей башней - Кызлар хамам.
Буйвол - древнейший насельник
Крыма, отличающийся большой,
по сравнению с быком,
силой, за последнии годы
совсем исчезает из наших
мест. Так в Отузах осталась всего
одна пара, в Козах - две-три.

Печатается по изданию: «Легенды Крыма», Н. Маркс. Выпуск второй. М., 1915.