Легенда рассказывает о том,
как татарские женщины, жительницы
Козской и Отузской долин Крыма,
написали письмо Пророку и пожаловались
в этом письме на несправедливость многоженства.
Мужчины, узнав об этом, долго смеялись над этим поступком женщин.
Мужчины смеялись, а время шло и,
смеясь, не заметили, как не стало ни у кого двух жен,
ни в Козах, ни в Отузах, ни в Таракташе.

Татары говорят: мир людей — точильное колесо,
оно выгодно тому, кто умеет им править.

Фатимэ, жена Аблегани, варила под развесистой орешиной,
сладкий бетмес из виноградных выжимок и думала горькую думу.

Три года не прошло, как праздновали ее той-дугун.

Первая красавица деревни, как персик, который начинает поспевать,
она выходила замуж за первого богача в долине.
Свадебный мугудек, обвитый дорогими тканями и шитыми золотом юзбезами,
окружало более ста всадников.
Горские скакуны, в шелковых лентах и цветных платках,
обгоняли в джигитовке один другого.
Думбало било целую неделю и чалгиджи не жалели своей груди.

Завидовали все Фатимэ, завидовала в особенности одна
с черными глазами и сглазила ее.
Как только вышла Фатимэ замуж, так и пришла болезнь.

Звали хорошего экима лечить, звали муллу читать — не помогло.
Возили на святую гору в Кара-даг, давали порошки
от камня с могилы — хуже стало.

Высохла Фатимэ, стала похожа на сухую тарань.

Перестал любить ее Аблегани; сердится, что больная у него жена;
говорит, как сдавит вино в тарапане, возьмет в дом другую жену.

— Отчего так, думала Фатимэ. — Отчего у греков, когда есть одна жена,
нельзя взять другую; у татар — можно?
Отчего у одних людей — один закон, у других — другой?

Плакала Фатимэ. Скоро привезут из сада последний виноград,
скоро придет в дом другая с черными глазами.
Ее ласкать будет Аблегани; она будет хозяйкой в доме;
обидит, насмеется над бедной больной Фатимэ, в чулан ее прогонит.

— Нет, — решила Фатимэ, — не будет того,
лучше жить не буду, лучше в колодец брошусь.

Решила и ночью убежала к колодцу, чтобы утопиться.

Нагнулась над водой и видит Азраила; погрозил ей Азраил пальцем,
взмахнул крылами, как нежный голос коснулся ее сердца, и унесся к небу, на юг.

Схватились старухи, что нет дома Фатимэ, бросились искать ее
и нашли на земле у колодца; а в руках у нее было перо от крыла, белее лебединого.

Умирала Фатимэ, но успела сказать, что случилось с нею.

Собрались козские женщины, всю ночь говорили, спорили,
ссорились, жалели Фатимэ, думали, что и с ними может то же случиться.
И вот нашлась одна, дочь эфенди, которая знала письмо — ученой была.

— Скажи, — спрашивали ее, — где написано, чтобы когда жена больной,
старой станет, муж брал новую в дом. Где написано?

— Захотели — написали, — отвечала дочь эфенди. — Мало ли чего можно написать.

— Вот ты знаешь письмо, напиши так,
чтобы муж другую жену не брал, когда в доме есть одна.

— Кому написать? — возражала Зейнеп. — Падишаху?
Посмеется только. У самого тысяча жен, даже больше.

Задумались женщины. Но нашлась, которая догадалась.

— Кто оставил Фатимэ перо? Ангел. Значит — пиши Пророку.
Хорошо только пиши. Все будут согласны. Кто захочет,
чтобы муж взял молодую хары, когда сама старой станешь? Пиши. Все руку дадим.

— А пошлем как?

— С птицей пошлем. Птица к небу летит. Письмо отнесет.

— Отцу нужно сказать. — говорит Зейнеп.

— Дура, Зейнеп. Отцу скажешь — все дело испортишь.
Другое письмо напишет, напротив напишет.

Уговаривали женщины Зейнеп, обещали самую лучшую мараму подарить
и уговорили.

Села на корточки Зейнеп, положила на колени бумагу и стала писать
белым пером ангела письмо Магомету.

Долго писала, хорошо писала, все написала. Замолчали женщины,
пока перо скрипело, только вздыхали по временам.

А когда кончили — перо улетело к небу догонять ангела.

Завязала Зейнеп бумагу золотой ниткой, привязала
к хвосту белой сороки, которую поймали днем мальчишки,
и пустила на волю.

Улетела птица. Стали ждать татарки, что будет.
Друг другу обещали не говорить мужьям, что сделали, чтобы не засмеяли их.

Но одна не выдержала и рассказала мужу.

Смеялся муж; узнали другие, потешались над бабьей глупостью,
дразнили женщин сорочьим хвостом. А старый козский мулла стал
с тех пор плевать на женщин.

Стыдились женщины, — увидели, что глупость сделали;
старались не вспоминать о письме.

Но мужья не забывали и, когда сердились на жен, кричали:
«Пиши письмо на хвосте сороки».

Выросла молодежь и тоже, за отцами, стыдила женщин.
Смеялись и внуки и, смеясь, не заметили, как не стало ни у кого двух жен,
ни в Козах, ни в Отузах, ни в Таракташе.

Может быть, баранина дорогой стала;
может быть, самим мужчинам стыдно стало,
может быть, ответ Пророка на письмо пришел.

Не знаю.

Легенду эту сообщил Козский учитель Мамет-эфенди.
П.И. Сумароков полагал, что д. Козы есть деревня Козия,
может быть Гозия или Готия.
П. Коппен хотел видеть в этом случае половецкое имя,
дошедшее до нас в "Слове о полку Игореве".
Кёз - означает впадину, лощину между двумя горами.
Это одна из горных деревень, где сохранился во всей неприкосновенности
древний уклад жизни, между прочим и свадебный той-дугун.
Богатая свадьба - целое событие для жителей долины.
Свадебный пир продолжается неделю и больше.
Невесту везут на крытой коврами и разукрашенной мажаре (повозке) - могудеке,
в сопровождении конных джигитови всего населения деревни, при чем
джигиты получают подарки, шитые золотом и шелками платкии полотенца - юзбезы.
При свадебном кортеже идут музыканты - чалгиджи.
Тарапан, составленный из каменных плит ящик,в котором татары давят ногами вино.
Тарань (Cyprinus Vimba) - рыба из породы карповых, популярное блюдо на юге.
Лечение порошком от мрамора, взятого с христианской могилы,
применяется при лихорадках, горячке и др. истощающих болезнях.
На Карадаге был, по приданию, похоронен святой человек, Кемал-бабай.
Татары рассказывают, что за несколько дней до смерти азиза,
он сказал, чтобы его похоронили там, где упадет его палка.
Брошенная им затем палка полетела на гору, упала у ручья,
где и был похоронен азиз и куда теперь стекаются больные
из разных местностей Крыма в надежде на исцеление.
Многоженство допускается религией Магомета,
у которого была двадцать одна жена.
Однако в ст.3-м главы 4-ой Корана сказано:
если боитесь быть несправедливыми, не женитесь более,
как на трех или четырех женщинах;
если все-таки убоитесь этого, то берите одну жену или невольницу.
Ныне у крымских татар многоженство встречается лишь как исключение.
Азраил - ангел смерти, один из двух,
особенно чтимых из безчисленного сонма ангелов.
По доверию Аллаха он исторгает душу из человеческого тела.

Печатается по изданию: «Легенды Крыма», Н. Маркс. Выпуск первый. М., 1913.